Глава 8
В наушнике раздался глухой треск. Кто-то явно напрашивался немедленно связаться с командиром. И сколько Хлыст не пытался игнорировать вызов, на другом конце линии некто проявлял чрезвычайную настойчивость.
- Хлыст на связи, - сдался командир и включил связь.
- Сколько уже? – раздалось в ухе. Ни тебе «здрасьте», ни тебе «до свидания».
- Если считать остальных жмуриков, то уже трое, - не слишком охотно отозвался Хлыст, уже пожалев о своем опрометчивом поступке.
- И Кардинал опять таскает для Стеклова те безделушки?
- Сколько раз говорить тебе, что это не безделушки, Марго. Когда ты уже запомнишь? – рявкнул мужчина, теряя терпения. Нет бы делом заниматься. Так нет, этой девке все языком почесать хочется!
- Да помню я, помню… - пробубнили на другом конце линии. - Смысла в них, правда, я все равно не вижу, сколько раз не объясняй. Мне нравится в этом предприятии другая сторона, почему я все еще остаюсь при вас.
- Знаю, Марго. Месть за смерть Редгара еще никто не отменял, а так только интереснее. На такое и людей не жалко, - задумчиво отозвался командир.
- Ты о тех несчастных, которых мы спустили на них? Одно название, а не бойцы. За несколько минут полегли. Бандюги – и то – дольше продержались!
- Займись уже делом, - рыкнул Хлыст, прерывая пламенную речь Марго. – Продолжай дальше отслеживать.
- Ох, веселое это дело – травить волков!
- Марго…
- Я слышала. До связи.
В наушнике тут же воцарилась тишина. Хлыст облегченно вздохнул. На сколько бы не интересен был нынешний заказ, а идти в очередной раз на дело с этой ненормальной девахой изначально не входило в его планы. Так нет же. Напросилась. Да и Кардинал с Щукой настояли, дескать, так веселее и сподручней. Что ж, признать, что у девки неплохо с чутьем, все же стоило. Точно угадывает, куда ломанутся преследуемые. Но не более того. Иногда даже она не могла точно сказать, что предпримет их «добыча» в ту или иную минуту. Все чаще и чаще чем экстремальней оказывалась ситуация, тем более неожиданной была реакция у преследуемых. И в такие моменты только благодаря Хлысту все оставалось под контролем.
Что ж, ради той суммы, что была предложена за эту нелегкую и, с какой-то стороны, абсурдную миссию, была вполне достойной платой за все мучения. И все же… Если Марго до сих пор не понимала, зачем Кардинал собирает «безделушки», то Хлысту было абсолютно неясно, ради чего вообще все это затевалось. Неужели его заказчику совсем не жалко денег, если уж он сумел организовать такое?
А может, это и не он?
Хотя, впрочем… Хлыст отдернул себя. Его дело не думать. Его дело – точно следовать по контракту. Точно по каждому пункту. И один из пунктов – не задавать глупых вопросов и не совать нос не в свое дело. Хлыст это умел. И надеялся, что со временем привьет это умение и Марго. Любопытство обычно до добра не доводит.
***
Кто-то как-то сказал Малому, что это совсем не трудно и не страшно - идти через Зону в сопровождении сталкеров. Что это не больше, чем небольшое приключение, не больше, чем поход в комнату страха. Этот кто-то либо нагло врал, либо попросту не попал в такой переплет, в котором оказался Столяров.
Он много слышал от захожих в лагерь научников ходоков. Об ужасных тварях, смертельных аномалиях... Но им почему-то не верил. Привык верить только своим, коллегам. Они же точно не могли солгать, а сталкеры любили все преувеличить и приукрасить.
Оказалось, все наоборот. Ученым как раз лучше всего верить как можно меньше. Сталкерам знать лучше, как это, когда смерть лижет пятки и томно вздыхает над ухом. Им лучше знать, какую опасность таит в себе настоящая Зона, какие шутки может сыграть с людьми. И Малой подозревал, что он увидел только малую толику того, на что способен этот сумасшедший радиоактивный мир.
Капрал уверено вела отряд вперед, все также ориентируясь по подсказкам Царя и Паранойи. Только о мутантах ее и остальных ходоков предупреждал не звонкий смеющийся голос Опоссума, а едва различимое попискивание датчика жизненных форм, который командирша теперь не выпускала из рук. Она была немногословна, шла быстро, также быстро расстреливала в упор появляющихся на пути псевдоплотей и слепых собак, в секунду оценивала и взвешивала подсказки товарищей. Быть может, смерть одной из ее команды все же оставила след? Малой хотел в это верить, но пока не мог, видя, как, даже не задумавшись и не дрогнув, сталкерша продолжает раздавать команды.
Вот снова оставляет угрюмых Гайку и Хавчика идти позади и прикрывать остальных. Безжалостно отправляет Паранойю, Шизика и отчаянно хромающего Банана прощупывать дорогу там, где она сомневалась в ее безопасности. То и дело отсылала Арбузика и Хавчика с Бином вперед, проверить наличие ловушек или других опасностей. Периодически обрывала Царя на полуслове и решала, что тот или иной путь не подходит.
Вот и сейчас она заставила отряд свернуть с предполагаемой траектории, сославшись на то, что ей не нравится, что тут воздух не такой, как везде. Нашла, конечно, причину... Но спорить, тем более сейчас, ученый не имел ни малейшего желания. Момент не самый подходящий.
- Я вам настоятельно рекомендую прибавить шаг и не отвлекаться, - глядя куда-то поверх головы идущей впереди Шизик, произнесла вдруг Капрал, обращаясь к Алексею. - Эти места мы знаем плохо.
- Так почему мы тогда свернули с дороги? - скорее, уже по привычке, чем из-за действительной жажды знаний, что к чему, все-таки устало спросил Малой. Его ужасно вымотал и морально опустошил этот сумасшедший день, проведенный в настоящем рейде в настоящей Зоне, а не в той, которую он привык видеть на картах и фотографиях, что были в его распоряжении в лабораториях научного лагеря. Даже в дороге до "Штей" и обратно до Янтаря он не смог почувствовать всего того ужаса, всего того пробирающего до костей страха, который обычно испытывает добыча в лапах хищника. Это неистовое отчаяние и страстное желание выжить. Именно выжить, ибо жить (в полном смысле этого слова) в условиях Зоны представляется, возможно, только тем и тому, что она сама породила... Людям же, виновникам того, что весь Чернобыль стал территорией отчуждения, здесь было не место. И Столяров это прекрасно понимал, уже несколько раз побывав на волоске от смерти... и это только за один день.
- Потому что я так сказала, - отрезала Капрал. - Пора привыкнуть к тому, что если я что-то говорю, то нужно этому внимать.
- Мне непонятно только одно - откуда ж тебе знать все, что ты так легко распоряжаешься чужими жизнями? - неугомонный ученый, не смотря на всю свою усталость, все-таки решился задать этот компроментирующий, даже провокационный вопрос. Отчасти, ему хотелось просто увидеть хоть какие-то эмоции у этой охладевшей ко всему в единый миг сталкерши.
Его ужасно злило, что она даже не моргнула, когда убили Опоссума, ни единый мускул в тот момент не дернулся на ее лице, а голос стал холодным, стальным, жестким. Быть может, за этой маской жестокости все же скрывалось сожаление? Так пусть покажет! Чем она лучше других?! Что она в себе возомнила?!
- Когда-нибудь вы это поймете, док, - к удивлению Алексея, Капрал никак не отреагировала на его колкость, только едва заметно качнула головой. - У меня нет ни времени, ни желания объяснять вам, что к чему.
- Да черт побери!
- Тихо... - вдруг шикнула девушка и знаком приказала отряду остановиться.
- Что там? - Бин, плетущийся за Паранойей и Бананом, вытянул шею, силясь разглядеть из-за спин спутников, что же опять стряслось.
- Мне не нравится этот туман, - кивнув в сторону поднимающейся от земли желтоватой взвеси, занявшей довольно много пространства - весь лес впереди, на сколько хватало глаз, был погружен в это "облако".
- Может, свернем и обойдем? - морщась от боли, спросил Банан, стараясь не сильно опираться на плечо помогающей ему Паранойи.
- Нельзя сворачивать, - ответила та не без сожаления. - Если мы двинемся левее, наткнемся на очередную стену "электр". Там нет даже намека на проход. А правее.... если бы была Опоссум, думаю, она бы нам подсказала, что там именно находится, но лично меня смущает эта тропинка, - она кивнула на едва заметную полоску примятой травы, уводящей вглубь леса. - Она, явно, протоптана не людьми.
- К тому же, сильно отклоняться не советую, - поддержал ее Царь. - Можем наткнуться на военных.
- Военных? - словно очнувшись ото сна, встрепенулся Малой.
- Милитари - это ж военные склады, - пояснил для него Арбузик. - Там частенько вояки ошиваются. Мимо них проскочить - это уметь надо. А еще вагон удачи при себе иметь.
- Надеваем фильтры. Шизик, так и идешь впереди, - скомандовала Капрал.
- Но я устала, - вдруг запричитала рыжеволосая сталкерша. - Пусть кто-нибудь другой идет.
- Я сказала - идешь ты, - огрызнулась "первый номер", натягивая на лицо встроенную в шлем защитную маску.
Из сталкерской моды давно уже вышли респираторы и противогазы. Последние носили только отсталые от цивилизации снорки. Все остальные давно перешли на шлемы с защитными масками - последняя разработка научников, обещающая продлить жизнь сталкера на лишние полчаса. В любом случае, от отравления ядовитыми газами и парами смерть ходокам точно не грозила.
- Капрал, но может, все-таки... - попыталась избежать своей участи Шизик. - Я плохо себя чувствую, можно кто-нибудь пойдет вместо меня?
Командирша даже не посмотрела на нее, только махнула рукой - мол, начать движение. Рыжеволосая девушка, надув губы, натянула маску, послушно потопала вперед и первой вошла в желтоватое облако взвеси.. Секунда... две.. три...
- Все в порядке, идем, - вздохнула она и пошла дальше. Группа двинулась за ней в том же порядке, в котором и шла до сих пор.
Малой с замирающим сердцем сделал несколько первых шагов в желтом мареве, но, когда понял, что ничего особенного не происходит, немного расслабился.
- Шизик, правее, - вдруг громко произнесла Капрал. Ученый неожиданно для себя уловил в ее голосе нотки беспокойства.
Но рыжеволосая девушка словно и не услышала ее, все также продолжая упрямо идти вперед.
- Шизик! Правее! - уже почти крикнула Капрал ей, ушедшей на десяток шагов вперед.
- Что там? - заволновалась в конце колонны Свекла.
- Стой! Шизик!!! Стой, я сказала!!! - рискуя привлечь мутантов со всех окрестностей, рявкнула "первый номер", да так, что остановились все. Кроме той, кому это крик был адресован.
Правда, девушка тоже притормозила через пару шагов и обернулась к отряду.
- Чего такое? Мы идем, нет? - и она сделала еще шаг вперед.
Бросившаяся было к ней Капрал, застыла на месте, безвольно опустив руки.
Из желтого тумана вынырнули древесные отростки, чем-то напоминающие "щупальца" притворщика. Но приглядевшись, Малой понял, что это совсем не притворщик, нет.
"Щупальца" были не щупальцами, а ветвями огромного голого дерева, уродливо разросшегося в самом густом облаке желтого марева. Эти ветви спадали до самой земли, как у ивы, и стелились по ней, шарили среди в травы в поисках вожделенной добычи.
И нашли ее. Скользкие, гибкие ветви обвили сначала ноги изумленной Шизик, которая не успела даже вскрикнуть, поднялись выше, оплели туловище, добрались до незащищенных одеждой шеи и запястий и... впились прямо под кожу.
Тело сталкерши нещадно встряхнуло, как куклу, да так, что с головы слетел шлем. Громко хрустнули шейные позвонки, и голова несчастной безвольно свесилась набок. Ветви приподняли безвольное тело и шмякнули его со всей силы об землю.
Сталкеры стояли и беспомощно смотрели на происходящее. Даже Малой понял, что здесь бесполезно что-либо предпринимать. Шизику точно уже не помочь.
Ветви еще раз встряхнули изломанное тело и вновь приподняли его над землей. Не было сомнений в том, что девушка мертва. Лицо - одно сплошное кровавое пятно. Ноги неестественно вывернуты, а голова болтается на одних только позвоночных связках. Зрелище не для слабонервных, это уж точно. Малой почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, сворачивая желудок в тугой болезненный комок, а ноги предательски трясутся.
И вдруг Шизик дернулась. Глаза на залитом кровью лице открылись и безразлично уставились на ходоков. Пальцы на изломанных руках скрючились, силясь сжаться в кулаки, но так и остались похожи на уродливые когти хищной птицы.
- Это дерево-кукловод, - тихо, едва слышно произнесла неожиданно Капрал, неотрывно глядя на Шизика... точнее, на то, что от нее осталось. - Оно ловит ветвями своих жертв и присасывается к незащищенной ничем коже, соединяясь с нервными окончаниями. Я уже видела такое. И судьба жертвы кукловода незавидна и прискорбна - он ее не съест, а будет играться, как с марионеткой, пока труп не сгниет, а мясо не спадет с костей...
И вдруг она выхватила из кобуры пистолет и направила ствол в голову Шизика.
- Нет! - бросив Банана (к счастью, которого перехватил Бин), Паранойя выскочила прямо перед командиршей, и дуло пистолета уперлось ей в горло. - Не надо, прошу!
- Если я прострелю ей голову и уничтожу главный нервный центр, то освобожу ее тело от участи быть марионеткой, - спокойно произнесла Капрал, отстраняя девушку. - Это не самая лучшая смерть, то пусть хотя бы Зона похоронит ее так, как подобает. А так... это отвратительно. Любой сталкер имеет право на то, чтобы его забрала Зона, но не так... это унизительно.
Сказав это, Капрал, не задумавшись ни на секунду, не дрогнув, нажала на курок. Паранойя резко присела на корточки и зажала ладонями уши, хотя те и так были прикрыты шлемом.
Голова Шизика резко дернулась назад, и на секунду всем почудилось, что отрешенные, мертвые глаза сталкерши посмотрели на мир вполне осмысленно. А потом ее тело с противным хрустом грохнулось на землю, а ветви дерева-кукловода, шурша, вновь скрылись в желтой взвеси.
- Идемте, здесь больше не на что смотреть, - вывел всех из оцепенения голос Арбузика. – К телу подходить рискованно, поэтому пусть останется так, как есть.
- Веди, - коротко приказала Капрал.
«Второй номер» послушно кивнул и первым двинулся сквозь желтый туман, окутавший лес.
***
Сообщение на ПДА:
«Шизик. Клоповникова Полина Игоревна. Милитари, юго-западный сектор. Дерево-кукловод».
- Как я погляжу, она не скупится на трупы в этот раз, - экран аппарата погас. – Две смерти за один день… Слишком расточительно для нее. Решила играть по-крупному? Небось, знает, что скоро ее прижмут… Надо Хлысту сказать. Пусть не отстают. В этот раз все должно закончится быстро.
***
В Зоне ночь наступала стремительно, не растрачиваясь на прелюдии. Никаких вам романтических пений цикад в траве, никаких легких сумерек, наполненных вечерней свежестью. Только быстро темнеющее и без того сумрачное небо и вой мутантов в преддверии темноты. Большинство тварей не любили ночь, как ее не любили все люди, обитающие в зоне отчуждения. Ведь наступало время существ более ужасных и более непредсказуемых, неизвестных и даже не имеющих названий. Никому с ними не хотелось встречаться. А те, кто порой и сталкивался с ними, либо пропадал, либо сходил с ума. И то, и другое было делом обыденным, никого это и не удивляло. И все же… многие старались на ночь либо укрыться где-нибудь, либо предпринимали известные, но довольно странные средства для защиты.
Об одном из методов защиты было известно каждой сопливой отмычке. Для этого стоило убить любого гуманоидного мутанта, насадить на шест его голову и пристроить рядом с огнем. Никто не знал, почему именно такого сочетания вещей боятся ночные мутанты, но на одну ночь ходоки были обеспечены надежной защитой. Ни одна тварь не смела приблизится ближе, чем на двадцать метров от этого сооружения, немало напоминающего древнее языческое капище.
Малой тоже был знаком с этим способом отгонять мутантов и честно думал, что ходоки именно им и воспользуются. Однако, сталкеры были иного мнения. Они уверенно продвигались в сторону Милитари, скоро минуя лес, будто бы надеясь успеть до темноты.
В полнейшей тишине отряд продолжил свое продвижение. И уж точно в голове у каждого то и дело возникала мысль, что все происходящие – это не совпадение. Хотя, конечно, рассчитать, что в одну девушку попадет шальная пуля, а другую поймает таинственное дерево-кукловод – это надо быть адской помесью Ванги с душевнобольным… И все-таки. Не могло быть так, что команду Капрала так сразу настигла черная полоса, и двое ходоков погибнут с жалким интервалом в два часа.
Но через пару сотен метров сталкеры поменяли свое направление. Когда в поле видимости оказались полуразрушенные стены военных складов, они свернули чуть северней, в сторону едва заметных от земли холмиков, поросших кривыми кустами с длинными острыми колючками. Продравшись через заросли мутировавших растений следом за спутниками, Малой увидел присыпанный комьями земли и сухой травой бронированный люк.
- Нам неизвестно, чем тут люди занимались до Первого и Второго Взрыва, но под землей у Зоны такое количество бункеров и ходов, что московское метро позавидует,- хмыкнул Гайка, заметив изумление на лице ученого. – Держу пари, здесь был целый подземный город, и, наверняка, тут водились исключительно военные и ваши непосредственные коллеги. Быть может, Зона из-за них образовалась, как думаете?
- Гайка, замолкни. Нашел время, - устало зевнул Хавчик.
- Все-таки, это было вполне ожидаемо, - вдруг в ответ на мысли своих товарищей о жизни и смерти внезапно произнесла Капрал.
- Что конкретно? – недопонял Банан. Он уже просто висел на убитой горем Паранойе и Бине, который то и дело морщился от боли в прострелянном плече. Остальные сталкеры выглядели немногим лучше, но, очевидно, всем им не мешало передохнуть.
- Я про Шизика, - сгребая «маскировку» с люка, ответила командирша. – Быть может, она действительно плохо себя чувствовала, и поэтому не заметила кукловода.
- Тогда почему ты не заменила ее на кого-нибудь другого из нас? – вскинулась было Паранойя и в упор посмотрела на сталкершу, но тут же отвела взгляд. Капрал качнула головой и с помощью Арбузика открыла люк.
- Во всем виновато ее соматизированное расстройство, - отрезала «первый номер». – Не будь его, было бы проще.
- В каком смысле? – задал излюбленный вопрос Малой, наблюдая за тем, как первым в люке исчез Хавчик, а следом за ним Царь и Свекла.
- Знаете сказку про пастушонка? – спросила Капрал, обращаясь к ученому. – Про того, который каждый раз ради шутки кричал: «Волки! Волки!» И которому из-за этого перестали верить. А когда действительно пришли волки, и пастушонок звал на помощь, никто не пришел… Знакомо?
- Конечно, - не понимая, к чему клонит девушка, кивнул профессор.
- Соматизированное расстройство – это психическое отклонение, при котором человеку кажется, что он тяжело болен. Однако, этому нет ни малейшего подтверждения. Такой человек много жалуется на боли, давление и прочие отклонения от здоровья, хотя ничего действительно опасного и угрожающего его благополучию в плане здоровья нет. И такому человеку со временем перестают верить, как несчастному, глупому пастушонку из сказки. Поэтому, и я не поверила Шизику, - сталкерша пожала плечами. – И это сыграло плохую шутку с ней, даже если ей действительно было плохо.
- Ты отправила человека на смерть! – попытался вновь воззвать к совести девушки Малой.
- Я знаю. Я еще в ладах с собой, и я вполне осознаю, что делаю. Шизик – не единственная, кого я осознанно послала на смерть. Если будет нужно, я даже вас, док, отправлю костлявой в пасть, - спокойно отозвалась Капрал. Профессор даже поперхнулся от такой откровенной угрозы в свой адрес. – Полезайте в люк, док. Еще немного, и из нор опять всякой гадости повылезает. Не отобьемся.
Ученый нехотя стал спускаться вниз, весь просто кипя от злости. Что эта мерзавка себе позволяет?! Неужели для нее человеческие жизни – это не больше, чем разменная монета?
Преодолев несколько метров узкой кишки спуска, Малой оказался в довольно просторном помещении. В бункере, судя по всему. Бетонный мешок, заставленный железными стеллажами с пыльными коробками и насквозь проржавевшими стальными контейнерами, содержимое которых, судя по всему, было растаскано сразу при обнаружении данного укрытия.
Бункер освещался одной-единственной лампочкой образца еще советских времен, но удивительного в этом было мало. Что-что, а освещение в Зоне всегда работает исправно, даже без видимого источника энергии.
В самом темном углу возле стены были аккуратно уложены несколько мешков, накрытые старыми, но вполне прилично выглядевшими армейскими одеялами. Судя по всему, это было не иначе, чем импровизированные кровати.
- Мы нашли этот бункер в одной из первых наших ходок, - посветил Малого в историю данного помещения Арбузик. – И, как полагается для всех сталкеров, решили здесь устроить схрон. Люк в кустах найти сложно, пробраться внутрь и не наткнуться на развешанные нами растяжки – тоже большого ума надо быть.
- Растяжки – моя работа! – гордо заметил Хавчик, который, судя по всему, первым в люк нырнул специально, чтобы обезвредить оставленные им самим «сюрпризы».
- Поэтому сюда никто не суется, - закончил синеволосый. – Эту ночь мы можем спокойно переночевать.
- Арбузик, на тебе раненые, - бросив у стены свой рюкзак, скомандовала Капрал. – Я и Паранойя на стреме до полуночи. Всем ужинать и на боковую. После нас дежурят Царь и Малой. Далее, как сами решите.
- Ну наконец-то, пожрать можно, - искренне обрадовался Хавчик и, не теряя не секунды, достал банку тушенки.
Арбузик занялся осмотром ран Банана и Бина. Паранойя молча села рядом со спуском в бункер. Гайка со Свеклой, не размениваясь на лишние слова, удалились спать, даже не перекусив. Царь занялся просмотром каких-то карт на своем ПДА, а Капрал, также, как и Хавчик, выудила банку тушенки, правда, так к ней не притронулась, устроившись рядом с Паранойей и молча уставившись в пространство перед собой.
***
Малой честно не помнил, когда он заснул. Казалось, он просто прикрыл глаза… но тут его уже со всей силы начали трясти. Царь явно был против коротать дежурство в одиночестве.
- Вставай. Капрал и Паранойя сдали пост, - проворчал картограф.
В бункере царила тишина, нарушаемая только посапыванием спящих и их же возней на местах. Все благополучно пребывали в мире грез, и в задачу дежурных входило хранить это видимое спокойствие как можно дольше.
- Как спалось? – скорее, от скуки спросил Царь, примостившись у спуска.
- Могло лучше. После всего произошедшего не особо поспишь, - пробурчал профессор.
- Зато радуйтесь. Ваша шкура осталась целой.
- Моя да. А вот двоим сегодня мало свезло, - горестно вздохнул Столяров.
- Вы об Опоссуме с Шизиком? Бросьте, док. Это Зона. Здесь каждую минуту кто-нибудь умирает. В этом нет ничего удивительного.
- Я удивляюсь тому, как вы просто относитесь к человеческой жизни, - огрызнулся Малой, не глядя на сталкера. – Вас не трогают чужие смерти…
- Если принимать близко к сердцу каждую из них, можно сойти с ума, - вполне разумно парировал Цари, скривив губы. – Но, признаюсь, мне действительно жаль девчонок. Первую вообще ни за что загубили… В какой-то степени, это моя вина, признаю. А вот вторая… Та заслужила свою смерть.
- Заслужила? – вздрогнул Малой. Как дико звучит!
- Именно. Много малодушничала. Ни Капрал, ни мы, ни Зона такого не прощает.
- Малодушничала?
- Трусила. И готова была подставить любого другого человека вместо себя под удар. Такого по законам Зоны прощать нельзя.
- По законам Зоны?
- Вам еще многому придется научится, профессор, - хмыкнул картограф, приглушив голос. – Но могу дать только один совет – не спорьте с Капралом. Никогда, если не хотите закончить, как Шизик. Капрал и так людей не слишком любит, а уж тех, кого ей навязали и кто спорит с ней, она терпеть не может. Удивляюсь, как она еще вас с Бином в ближайшем «холодце» не утопила… - он на секунду замолк. – Быть может, она знает что-то, чего не знаем мы? А, впрочем, все это лирика. Запомните мои слова, товарищ профессор. И будьте осторожны.
Малой не ответил. Нечего было говорить. Все происходящее… это просто страшный сон… Нужно просто проснуться! Он зажмурился и резко распахнул глаза.
Но нет. Это не мираж и не иллюзия. Все также мирно спят сталкеры. Все также светит единственная лампочка, освещая бетонный мешок бункера. Все также медленно течет опасная ночь по территории Зоны. Все также неизбежно приближается еще один сумасшедший день.
